Основа обороны страны
31 марта 2014Мы живем в неспокойном и нестабильном мире. Иллюзии, связанные с тем, что после окончания холодной войны наступит мировая гармония, если и остались, то только у беспредельно наивных людей. Никуда не делись, а наоборот, обостряются геополитическая борьба и жесткая конкуренция за ресурсы. Процессы глобализации еще сильнее выявляют многие несправедливости нынешнего миропорядка. Мировой финансово-экономический кризис стал сигналом тревоги, обозначившим не только исчерпанность моделей развития, основанных на либеральных идеях, но и вступление человечества в период смены исторических эпох и глобальных цивилизационных сдвигов. А такие периоды всегда чреваты возникновением новых угроз, включая военные конфликты и другие потрясения. Совсем свежие и конкретные подтверждения этому дают драматические события на Украине.
В таких условиях России с ее гигантскими пространствами, огромной протяженностью границ, колоссальными объемами природных ресурсов было бы очень опрометчиво пребывать в безмятежности, не проявляя особую заботу о защите границ, территории и суверенитета. Я согласен с теми политиками и общественными деятелями, которые исходя из понимания исторической судьбы нашей державы ставят вопрос ребром: Россия может быть либо великой, либо никакой. Она обязана быть мощной, способной проводить самостоятельную политику или ее просто-напросто разорвут на части силы, считающие лишней страной, по выражению извечного ненавистника Збигнева Бжезинского.
Партия «Справедливая Россия» поддерживает те усилия, которые предпринимаются руководством страны по приданию нового облика нашим Вооруженным Силам и модернизации оборонно-промышленного комплекса (ОПК). В рамках Государственной программы вооружения (ГПВ) на период 2011–2020 годов на эти цели запланировано более 20 триллионов рублей. Да, это большие, можно сказать, беспрецедентно огромные средства. Но такие затраты обоснованы глубоким анализом реальных рисков и угроз, перед которыми Россия может оказаться уже в ближайшие десятилетия, а то и годы. Поэтому важно, чтобы триллионы не остались на бумаге. Ведь на памяти печальный опыт реализации предыдущих ГПВ, в которых тоже декларировались высокие цели, но на деле не достигались.
Крайне необходимо, чтобы на данном этапе реформирования Вооруженных Сил и оборонно-промышленного комплекса во главе процесса стояли истинные профессионалы, государственно мыслящие люди, а не так называемые эффективные менеджеры, которые всему учились понемногу чему-нибудь да как-нибудь. Серьезные уроки стоит извлечь из того периода, когда во главе Минобороны пребывал Анатолий Сердюков. Фракция «СР» в Госдуме всегда жестко критиковала его деятельность. Но не потому, что мы были против вектора военной реформы, направленного на переход к высокоэффективной мобильной армии, состоящей из частей постоянной готовности. Этот вектор, кстати, вовсе не заслуга Сердюкова, который мало смыслил в оборонной проблематике. Направление реформы задали военная наука да и сама жизнь.
Не зря говорят, что даже самую хорошую идею можно превратить в свою противоположность, если довести ее до абсурда. Этого абсурда мы нахлебались сполна. Я имею в виду превращение армии в агентство по распродаже недвижимости, разрушение систем военного образования и медицины, бесконечные конфликты Минобороны с предприятиями ОПК по вопросам ценообразования и многое другое. Но, пожалуй, апофеозом сердюковщины стали решения о закупках ряда образцов зарубежной военной техники, которые делались как бы в пику нашей «оборонке». Сомнительные эпопеи с покупкой десантных кораблей «Мистраль» у французов и бронемашин «Ивеко» у итальянцев, которые, как выяснилось, по многим параметрам не годятся для использования нашими военными, да и некоторые другие подобные сделки – это воплощение вопиющего непрофессионализма.
Тут, на наш взгляд, ярко проявился образ мышления, характерный для генерации либералов-ультрарыночников, засевших ныне, к сожалению, во многих госструктурах. В их головы, как у одного из героев Салтыкова-Щедрина, встроены маленькие органчики, играющие ограниченное количество мелодий. В нашем случае они звучат так: «Рынок все отрегулирует» и «Все можно купить». По их мнению, и дыры в оборонном щите можно латать, не развивая «оборонку», а покупая на Западе все необходимое. Но далеко не все покупается даже за очень большие деньги.
Первые успехи
Сегодня процесс военной реформы и взаимоотношения армии с ОПК приводятся к здравому смыслу. Мы приветствуем то, что с приходом в Минобороны нового министра Сергея Шойгу исправляются многие грубые управленческие ошибки, что коммерциализация армии остановлена, а военные сосредоточились на своих главных задачах. Знаковым моментом последних месяцев стали регулярные проверки боеготовности частей и соединений с реальными маршами, стрельбами, пусками, отработкой взаимодействия штабов. Радует то, что качественные изменения происходят с поставками новой техники и вооружений в войска, что в РВСН успешно идет освоение стратегических комплексов «Тополь-М» и «Ярс», что в ВМФ на боевое дежурство заступают подводные стратегические ракетоносцы нового проекта «Борей», что ускоренными темпами пошло переоснащение ВВС, Сухопутных войск, ВДВ и Войск воздушно-космической обороны.
Стоило наладить конструктивный диалог военных и «оборонщиков», как сразу оказалось, что и гособоронзаказ можно формировать без срывов, и по вопросам ценообразования находить консенсус. Многие предприятия ОПК набрали хороший темп, сочетая собственную модернизацию с организацией крупносерийного производства оружия и техники. Достойным результатом стал факт, что в 2013 году целый ряд отраслей (в частности авиастроение, кораблестроение, ракетостроение) показал рост производства на 14–16 процентов. Особенно если принять во внимание, что почти вся остальная российская промышленность переживает период стагнации.
В то же время я бы призвал не обольщаться первыми успехами ОПК. Надо признать, пока позитивные сдвиги достигаются большей частью за счет того, что называется ручным управлением. Еще нельзя сказать, что у нас создана надежная система, которая на долговременной основе обеспечит взаимосвязь процессов военного строительства, промышленного и научно-технического развития. По сути эту систему только предстоит создавать. Причем начинать надо с фундаментальных предпосылок, выходящих за рамки собственно оборонных проблем. Ведь успешно крепить оборону невозможно, не думая о том, что происходит с экономикой страны в целом. ОПК не может быть неким островом стабильности посреди океана дикого нерегулируемого рынка.
Мы в «СР» убеждены, что пора в конце концов определяться и принимать федеральный закон о промышленной политике, призванный четко выделить приоритетные отрасли и направления, на которые государство делает главную ставку, а также механизмы их господдержки. Все ключевые отрасли ОПК, разумеется, должны быть в числе этих приоритетов.
На наш взгляд, пора уже перестать шарахаться от слова «план» и начинать возвращать в экономику плановые начала, потому что, как верно подмечено в одном известном афоризме, «тот, кто ничего не планирует, планирует провалы». Разумеется, речь не идет о возврате к директивам советских времен, в которых все централизовалось и детализировалось чуть не до последней шестеренки. Мы говорим о так называемом индикативном планировании, которое давно с успехом используют во Франции, Японии, Южной Корее и многих других странах. Смысл подобного алгоритма состоит в выработке через систему согласований между экономическими субъектами выверенных решений относительно различных параметров – цен, объемов и сроков выпуска продукции, инвестиций, уровня экспорта, темпов роста производства и т. д. Если это делать, скажем, на пять лет вперед, как предлагает «СР», экономика получит динамичность и сбалансированность, а производители – возможность более точно выстраивать долгосрочную экономическую стратегию. Это полезно для всех хозяйствующих субъектов, а для предприятий ОПК вдвойне, ибо многие из них ориентированы на выпуск продукции, требующей длительных производственных циклов.
Для обеспечения стабильного развития российской «оборонки» большое значение имеет совершенствование правовой базы. Тут немало пробелов даже с точки зрения обычной юридической техники. Парадокс, но в законодательстве пока нет даже четкого определения, что же такое оборонно-промышленный комплекс. Не нашли своего отражения и многие новые реалии. Основу российского ОПК сегодня составляют более 50 крупных вертикально интегрированных структур. Однако пока нет нормативно-правовой базы, которая регулировала бы их деятельность. Еще один актуальный вопрос теряется в тумане: что такое государственно-частное партнерство в ОПК? Разговоров о нем много, но единое понимание тех форм, в которых оно целесообразно и допустимо, еще предстоит вырабатывать.
Хотелось бы пояснить, что по своей идеологии партия «Справедливая Россия» является социал-демократической. В отличие от ортодоксальных коммунистов мы признаем рынок, частную собственность и конкуренцию. В то же время мы выступаем за эффективное госрегулирование рыночных отношений и в отличие от либералов считаем, что коммерциализация не должна быть всепроникающей и всеохватной, что рынок, образно говоря, должен знать свое место. Это тем более касается всего, что связано с оборонными интересами государства. Мы считаем, что должно соблюдаться категорическое табу на приватизацию стратегически важных оборонных предприятий. Мы против того, чтобы отдавать в руки частников контроль над производством наиболее важных систем и образцов вооружений и военной техники. Все это государство должно держать в своих руках. На определенных уровнях кооперации привлечение частных компаний в качестве соисполнителей, субподрядчиков и т. д. вполне возможно. Такую практику стоит всячески развивать, потому что она способна приносить дополнительные инвестиции в ОПК и снижать себестоимость продукции.
Одним словом, необходимы максимально разумное и справедливое отношение к нашей «оборонке», всесторонний учет специфики буквально каждого предприятия. Если проанализировать все законодательство, относящееся к ОПК, мы увидим, что оно в основном состоит из разного рода регламентаций и ограничений. На наш взгляд, это неправильно. Нельзя «оборонщиков» загонять в прокрустово ложе жестких требований по госсконтракту и одновременно суровых рыночных реалий в виде роста инфляции, тарифов, цен на сырье, комплектующие и т. д. Должны быть механизмы, компенсирующие предприятию те издержки, которые оно несет в силу своего особого статуса. Недавно Госдума внесла поправки в закон «О гособоронзаказе», вводящие более гибкую систему ценообразования на оборонную продукцию. Это шаг в правильном направлении. Но государство должно позаботиться и о других мерах поддержки. Например, чтобы в ОПК пошли так называемые длинные деньги, были как можно ниже ставки по кредитам, которые берут оборонные предприятия в банках. Видимо, ради этого стоит пойти на частичную компенсацию размеров банковских ставок за счет бюджета. Я уверен, что весьма ко двору пришлась бы идея так называемого инновационного налогового кредита, которую настойчиво продвигает «Справедливая Россия». Смысл идеи в том, что расходы предприятий на инновационные цели должны в полной мере вычитаться из сумм начисленного налога на прибыль без каких-либо разрешений и согласований с чиновниками.
Кадры всегда в цене
Если уж речь зашла об инновациях, нельзя не сказать особо о наших предложениях по развитию российской науки. Никакой надежной обороны невозможно выстроить, если в стране нет мощной науки. Вот почему в нашей партийной программе четко записано, что на финансирование науки и научных исследований должно выделяться не менее трех процентов ВВП. Среди приоритетов тут, конечно, те научные институты и центры, которые работают непосредственно на армию и ОПК. Их надо поднимать, а некоторые просто возрождать после долгого периода прозябания и невостребованности. Совсем негоже, что по вложениям в оборонные НИОКР Россия сегодня примерно в десять раз уступает США. Такое отставание надо стремиться сокращать, но не за счет гражданских секторов научных исследований. Мировая практика показывает: если в былые времена основной поток технологических новшеств шел из военного производства в гражданское, то теперь до 50 процентов инновационных идей и технологий приходит в оборонную сферу из гражданских отраслей. Вот почему мы настаиваем на сохранении в России широкого спектра научных исследований, в том числе фундаментальных. И та реформа РАН, которая началась, на наш взгляд, весьма спонтанно и непродуманно, ни в коем случае не должна вылиться в примитивные оптимизации и сокращения научных учреждений.
Еще одна горячая проблема, связанная с судьбой нашего ОПК, – это кадры. В бытность председателем Совета Федерации и в нынешней роли лидера парламентской партии я часто ездил и езжу по регионам. Давно взял за правило: в ходе поездок непременно посещать хотя бы одно оборонное предприятие. Где бы я ни был – в Челябинске или Хабаровске, Омске или Архангельске, Нижнем Тагиле или подмосковном Королеве, среди самых острых, животрепещущих вопросов всегда звучало: «Кто же будет работать на наших предприятиях через 5, 10, 15 лет?». В начале 2000-х годов старение кадров в ОПК достигало критических масштабов, кое-где все держалось только на пенсионерах и лицах предпенсионного возраста. Сейчас ситуация выправляется и молодежь пошла в «оборонку». До трети работников уже те, кому нет 35, но проблема острого дефицита многих важных специалистов не преодолена. Нехватка инженеров-технологов в ОПК составляет 17 процентов, инженеров-конструкторов – 22 процента. С квалифицированными рабочими вообще кризисная ситуация – нехватка до 40 процентов. Вывод один: надо срочно расширять систему стимулов, которая бы делала работу на оборонных предприятиях максимально привлекательной.
Помнится, в 2012 году в одной из предвыборных статей нынешний президент России Владимир Путин предлагал, чтобы средняя заработная плата на предприятиях ОПК, в конструкторских и научных центрах была сопоставима с денежным довольствием в Вооруженных Силах. Это очень правильная идея, и пора бы браться за ее практическую реализацию. Кроме того, у «оборонщиков» должен быть весомый социальный пакет, связанный с гарантиями обеспечения доступным жильем, достойным пенсионным обеспечением и т. д. «Справедливая Россия» также предлагает внести поправки в закон «О воинской обязанности» с тем, чтобы работа молодого человека в госсекторе ОПК приравнивалась к прохождению военной службы.
Разумеется, важны и моральные стимулы. Берясь за возрождение разрушенной системы профессионально-технического образования, надо одновременно придать ей новый имидж, избавляя от ярлыка пристанища неудачников. То же самое требуется в инженерно-технических вузах. Сейчас зачастую поступают сюда ребята, показывающие не самую высокую успеваемость в школе. Основная масса молодежи по-прежнему сильно дезориентирована и продолжает выбирать профессии менеджеров, экономистов, юристов. Я считаю, что нам надо активнее разворачивать информационную политику в сторону распространения технических знаний в обществе, повышения престижа инженерного труда, пропаганды рабочих специальностей. Ну и многое тут зависит от того, сможем ли мы сделать армию, предприятия ОПК и научные институты центрами притяжения талантливой молодежи, убедив ее, что именно здесь сегодня возникают расширенные возможности для самореализации, творчества, плодотворной работы, достижения жизненного успеха. Вот когда добьемся этого, тогда за судьбу России, ее безопасность и обороноспособность можно будет не волноваться.
В заключение хочу еще раз подчеркнуть: обеспечение обороноспособности и безопасности страны – это сложнейшая, многогранная работа, требующая системного решения громадного комплекса проблем. Успех в работе во многом зависит от понимания того, что оборона крепится не только деньгами. Даже триллионы рублей – это лишь предпосылка к переменам, как и самое современное чудо-оружие – ракеты, самолеты, корабли, танки. Решающим фактором были и будут люди, ответственные, патриотически настроенные, самоотверженные, преданные своему делу, посвящающие жизнь службе в Вооруженных Силах и работе на предприятиях оборонно-промышленного комплекса.
Сергей Миронов, председатель партии «Справедливая Россия», руководитель фракции «СР» в Государственной думе
